напрасны? — Аум грустно мне улыбнулся. Так искренне, как, наверное, никогда прежде. — Но этого, наверное, не знает никто. Даже Даида. Поэтому какой смысл сожалеть? Сожаления свои лелеют только слабаки, а раз я до сих пор жив, то и смысла сожалеть нет.
В тот момент меня сильно кольнуло сомнение насчет того, говорил ли все это время Аум правду насчет своей амнезии. Слова его звучали с такой вековой мудростью, что сразу возникали вопросы: «А что, если он все вспомнил?.. Что, если он ничего и не забывал?» Однако только раскрыл рот, чтобы озвучить это, как Аум тут же забрался под одеяло и повернулся ко мне спиной.
— Спокойной ночи, — быстренько сказал он и накрылся до самого носа, таким образом уходя от разговора.
Нахмурившись, я проглотил вопрос, который хотел ему задать, и промолчал. Только тогда накатило недавнее воспоминание о нашем внезапном поцелуе, и почему-то смутился. Ведь ясно же, что он сделал это только затем, чтобы незаметно для Саки спрятать камень. Откуда вообще такая доброта?..
— Аум… — однако тот ничего мне не ответил. Вздохнув, помедлил и добавил: — Что такого привлекло твое внимание на моем лбу?
Однако молодой человек упорно продолжал делать вид, что спит… или действительно спал?.. Снова вздохнув, я посмотрел на луну. Она в ту ясную ночь была прекрасна, и долго не мог уснуть, терзаемый гнетущими мыслями и нехорошими предчувствиями. К счастью, никакие духи и страшные видения до утра меня более не посетили.
Глава 14. Вторая и третья жертвы
Утром я проснулся оттого, что меня кто-то настойчиво толкал в бок. Поморщившись, с большой неохотой разлепил веки и обнаружил сидевшую рядом с матрасом Йой.
— Мммм… чего тебе?.. — пробормотал сонно, щурясь от бледного утреннего света и протирая глаза. Лежавший ко мне спиной Аум мирно посапывал во сне.
— Господин хочет тебя видеть, — прошептала Йой, задумчиво глядя на меня. Она не была зла… но и прежнюю веселость как рукой сняло.
Ее слова всколыхнули в голове воспоминания о событиях прошлого дня, и я, тихо вздохнув, уселся на постели и пригладил взъерошенные после сна волосы. Судя по тому, какой солнечный свет был робкий и бледный, утро либо выдалось пасмурным, либо Йой разбудила меня в ранний час. Зевнув, я прикрыл рот ладонью, затем, сонно поморгав, потер этой рукой лицо, однако от этого жеста спать меньше не захотелось. Все-таки лег весьма поздно.
— Как он?..
Работница быстро сообразила, о ком я говорил, и немного помрачнела.
— Лучше. Но из постели не вылезает.
— Все настолько плохо? — нахмурившись, спросил я.
Йой покачала головой.
— Просто характер. Он бывает весьма трудным… Что-то сильно расстроило Уджа, — помедлив, девушка неуверенно спросила: — Что случилось?.. вчера…
Я не сомневался, что она рано или поздно поднимет этот вопрос, и теперь, когда он был озвучен, понятия не имел, как ответить… С одной стороны, Йой имела право знать правду, но, с другой… мне не хотелось делать Уджа в ее глазах каким-то чудовищем. Конечно, его поведение вчера было более чем ненормальным, но этот камень… почему-то он не давал мне покоя, и упорно начинало казаться, что драгоценность напрямую связана с произошедшим. Однако Йой смотрела на меня так растерянно и расстроенно, что… эх, кажется, эта девчонка не может оставить равнодушным — подчас стоит ей только посмотреть на меня, как начинаю размякать. Унир, соберись, все эти сантименты только усугубят и без того неприятную ситуацию.
Люди часто говорят, что я занудный, черствый, а порой и вовсе нелогичный, однако, не понимая или не желая видеть, что, однако, во главе угла у меня всегда стоит рациональный расчет, а только затем чувства. Может, поэтому моим картинам порой не достает выразительности. Как можно вдохнуть ее в гравюру, если сам подчас… невыразительный?.. Пускай и заклинатель кисти, но я всегда верил, что все в мире имеет свою систему и логическое объяснение, правда, порой не всегда понятное с первого взгляда. Даже проклятья действуют согласно определенной логике, которую, если разгадаешь, сможешь направить себе и окружающим во благо. Однако то, что происходило вокруг меня за последнее время… в общем, все это немного пошатнуло обыкновенно твердую уверенность, что любому событию можно найти сухое и понятное объяснение. Теперь еще и Йой со своими околдовывающими большими глазами, как у мастерски выполненной детской куклы в красивом праздничном халатике… эх, точно об этом пожалею…
Помедлив, извлек из внутреннего кармана драгоценность и показал девушке. Та сначала с недоумением посмотрела на нее, но затем на лице отразились понимание и последовавший за ним ужас.
— Это же!.. — поспешно приблизил палец к губам и призвал ее говорить тише. — И-извини… просто это же… — она помедлила в нерешительности, нервно облизала губы и спросила как можно спокойнее, хоть у нее это и плохо получалось: дрожавший голос выдавал. — О-откуда у тебя этот камень?.. Это же Камень безумия. Я видела его в сокровищнице Юджа.
— Из-за него я и господин вчера поругались. Точнее… я просто зашел к нему, и тот уже с порога начал обвинять меня в пособничестве Линжу и еще Даиде известно кому. Сказал, что я шпион, и начал устраивать допрос, мол, куда ходил, с кем и зачем… — после этого осекся, осознав, что не мог поведать работнице о деталях встречи с Рюу. Как и о проклятье. Хотя бы Йой должна держаться в стороне от всего этого. Помедлив, убрал камень обратно во внутренний карман.
Йой, однако, нахмурилась и с сомнением посмотрела на меня.
— Ты точно никому не пособник? — отлично, теперь и она туда же. Вздохнув, я покачал головой.
— Конечно же, нет. Зачем мне все это?
— Но тот мужчина, он… — начала Йой и тут же осеклась.
— Тот мужчина?..
— Который с тобой был, — неуверенно продолжила девушка. — Рюу. Он точно… я готова поклясться, что именно он присутствовал тогда, при осаде Джун.
Слова Йой не сильно удивили меня: если Рюу действительно бессмертный дракон огня, то нет ничего странного в том, что он мог в своих странствиях очутиться и там. На тот момент меня беспокоило другое: нельзя было потерять еще одного союзника в лице прислужницы Уджа. Ведь, если верить слова Саки, она даже защищает меня от гадких языков других работников…
— Да, это мог быть и он, — честно ответил ей, и тут же пожалел об этом: во взгляде Йой появилось недоверие. — У него нет никаких плохих намерений, Йой. Он всего лишь мой старый друг и хочет мне помочь.
— Помочь? — прищурилась девушка. Похоже, мой язык заводил беседу
